Олег Гулак о том, как фальсифицируют выборы в Беларуси
Долгий опыт независимого наблюдения за избирательными кампаниями в Беларуси дает основания активистам и правозащитникам сомневаться в честности выборов в стране.
Сейчас звучит немало идей о том, как на самом деле устроены наши «выборы» и как возможно защитить свои голоса.
Раскладываем по полочкам, на что стоит обращать внимание, где появляются возможности для фальсификаций и есть ли правовой механизм, который может заставить комиссии показать реальные результаты голосования.
В этом нам помогает Олег Гулак, председатель Белорусского Хельсинкского комитета и сопредседатель кампании независимого наблюдения «Правозащитники за свободные выборы». Эта инициатива наблюдает за выборами в Беларуси с 2008 года.
- Координатор кампании "Правозащитники за свободные выборы" Олег Гулак.
«Наш опыт наблюдения за выборами в Беларуси говорит о том, что в стране давно установилась проверенная система проведения выборов. Она воспроизводится каждый раз и показывает, что результаты голосования, которые объявляют на участках, могут не соответствовать действительности. По крайней мере, у нас веские основания так полагать», – рассказал Олег Гулак Naviny.by.
Вот основные моменты, на которые давно обращают внимание наблюдатели, как национальные, так и международные.
Списки избирателей
Международные стандарты предусматривают наличие в стране единого общедоступного и централизованного реестра избирателей. В Беларуси такой реестр отсутствует, несмотря на постоянные рекомендации об этом от ОБСЕ. На любом участке нет единого открытого списка избирателей, во время голосования там есть только списки по домам. И они закрыты от наблюдателей под предлогом защиты тайны личной жизни. Правозащитники считают, что это дает возможность для манипуляций с реальным числом избирателей на участке и показателями явки.
«Наблюдатели на участке говорят, что насчитали, к примеру, 50 избирателей, а комиссия пишет – 250. Такие проблемы возникают довольно часто. И перепроверить данные комиссии о явке невозможно», – говорил Олег Гулак.
Уже и на нынешних выборах наблюдатели фиксируют существенные расхождения в данных о числе проголосовавших, которые объявляют участковые комиссии по всей стране.
Печати избирательных комиссий
На всех избирательных участках страны одинаковые печати, их оттиски абсолютно идентичные. Соответственно, невозможно проконтролировать, какой именно опечатывается урна на каждом конкретном участке.
«Если бы у каждого председателя участковой комиссии была уникальная именная печать, вмешиваться в процесс на каждом конкретном участке кому-то со стороны было бы сложней. А когда печать у всех одинаковая, сделать идентичные оттиски не составляет труда», – поясняет Гулак.
Бюллетени для голосования
Бюллетени в Беларуси не являются документами строгой отчетности, у них нет почти никаких степеней защиты. Никто не может гарантировать, сколько их отпечатано всего.
«На каждый участок выдается определенное количество бюллетеней, но гарантировать, что не было никакого их дополнительного “притока”, никто не может, – рассказывает председатель БХК. – Нередко бывали случаи, когда избиратели выносили бюллетени с участка, не опуская их в урну для голосования, но при этом в итоговых протоколах комиссий они все значились как учтенные в голосовании. Откуда у избирателей на руках оказывались бюллетени с подписями членов комиссий – непонятно».
Досрочное голосование
Подробно обо всех возможных фальсификациях во время досрочного голосования мы уже писали.
Главные моменты, которые вызывают недоверие, – факты принуждения к голосованию досрочно со стороны администрации государственных предприятий и вузов, а также то, что урны ночью хранятся под охраной милиции без какого-либо дополнительного контроля со стороны комиссий, наблюдателей и избирателей.
«Милиция – люди подневольные. Уверенности в том, что обеспечивается тайна голосования, у нас нет. Практика прошлых выборов часто показывала, что результаты досрочного голосования оказывались заметно в пользу кандидатов от власти по сравнению с днем выборов. Это дает основания предполагать, что манипуляции могли быть», – говорит Олег Гулак.
Выездное голосование
Закон предусматривает возможность проголосовать на дому. В теории эта процедура позволяет принять участие в выборах тем, кто не может дойти до избирательных участков по состоянию здоровья.
«Но на практике эта вполне демократическая процедура иногда вызывает вопросы. Например, когда члены комиссии “выходят в поле” и за пару часов выездного голосования приносят 400-500 голосов. И таких случаев немало», – рассказывает правозащитник.
Вбросы бюллетеней
Во многих соседних с нами странах урны для голосования прозрачные.
«В таком случае видны вбросы – заметно, когда бюллетени там лежат сразу пачкой, – говорит Гулак. – Впрочем, наблюдатели в Беларуси и без того отмечают случаи, когда заметно, что бюллетени лежат сложенной пачкой, что невозможно при нормальном голосовании. Но ни один из этих фактов не был проверен надлежащим образом правоохранительными органами и эффекта это не давало».
Подсчет голосов
Во многих странах подсчет голосов по завершении голосования выглядит таким образом: вся комиссия вместе с наблюдателями собирается у столов с бюллетенями. Один из членов комиссии берет бюллетени по-одному, озвучивает, за кого отдан голос, и демонстрирует каждый бюллетень всем присутствующим.
«По опыту украинских выборов, где процедура подсчета выглядит именно так, могу сказать, что весь этот процесс на среднем участке в полторы-две тысячи избирателей занимает два-три часа. Но зато ни у кого не вызывает сомнений и вопросов», – рассказывает Олег Гулак.
В Беларуси же подсчет голосов на многих участках занимает полчаса. И выглядит это таким образом.
Все бюллетени разделяются между членами комиссий, каждый из них производит подсчет свой пачки. Это значит, что одновременно голоса считают 12-15 человек. Наблюдатели обычно при этом видят только спины членов избирательных комиссий и вообще никак не могут контролировать процесс. Но даже если наблюдателя подпустят в столу, он физически не может ни за чем уследить, а тем более увидеть содержимое всех бюллетеней.
«Конечно, если бы члены комиссий оглашали публично результат своего подсчета, это давало бы хоть какую-то возможность оценить общую картину, – считает глава БХК. – Но на деле получается так: член комиссию записывает на бумаге свои цифры и передает председателю. Председатель уходит составлять итоговый документ, возвращается к комиссии с готовым протоколом – и все его подписывают. Мы, независимые наблюдатели, говорим членам комиссии: вы же подписываете то, чего на самом деле не видели! Да, мы вполне допускаем, что каждый конкретный член комиссии считает голоса из своей пачки бюллетеней честно. Но получается, что практически ни один член любой избирательной комиссии по всей стране просто не знает реальных итогов голосования даже по своему участку – а знает только ту десятую или пятнадцатую часть, которую посчитал он сам. Это интересная система. С одной стороны, она де-факто делает людей соучастниками подлога. Но с другой стороны, каждый из них конкретно не совершает фальсификаций».
Почему такое возможно?
Такой формат «выборов» закладывается еще на этапе формирования избирательных комиссий. Они в Беларуси в подавляющем большинстве формируются «по производственному принципу», на базе одного и того же трудового коллектива. Причем председателем комиссии обычно становится человек, который на работе является начальником членов комиссии.
«И вся эта система может работать только в одном случае: когда члены избирательных комиссий не задают вопросов и просто подписывают итоговые протоколы, которые им дают», – считает Олег Гулак.
Наблюдатели могут предложить комиссиям устроить открытый подсчет голосов, когда содержимое каждого бюллетеня на участке публично предъявляется всем членам комиссии и наблюдателям. Однако избирательные комиссии могут эти предложения проигнорировать, что и происходит в подавляющем большинстве случаев.
«Никаких правовых механизмов, которые позволяли бы наблюдателям заставить комиссии считать голоса открыто, нет. Это показывает весь опыт прошлых избирательных кампаний в Беларуси. Все повторяется из выборов к выборам, несмотря на все рекомендации и ОБСЕ, и национальных наблюдателей. Эта система всегда работала именно так. И доверия такие процедуры не вызывают», – резюмирует Олег Гулак.